subject: Там, где нет ветра [1/2]
06.08.2016 12:26
Andrew Lobanov (tavern,1)
Автор: Леонид Каганов
Источник: http://lleo.me/arhive/fan2005/vetra.shtml
На Волоколамском шоссе стоит памятник. Каждое воскресенье к нему приходят и молча кладут цветы.
* * *
Без всяких сомнений, передо мной была самая пышная дверь из всех, что я здесь видел. Конечно, густую завесу из ворсистых нитей трудно назвать дверью в человеческом понимании. Но кубари почему-то делают в своих постройках именно такие двери. Еще ни разу я не встречал у них чего-то закрывающегося плотно. Заходи, кто хочет... Но эта дверь была особенной. Во-первых, проем был огромного размера — чуть ли не в человеческий рост. А ведь рост кубарей редко достигает метра. Значит, дверь парадная. Да и сами нити были разноцветнее, чем обычно — дверь переливалась всеми цветами радуги. У меня не было сомнений, что эта дверь приведет к самому главному кубарю — уж не знаю, как он у них называется, президент или генералиссимус. Словарь не смог дать об этом толковой информации.
Я поднял выше раструб плазменного резака, глубоко вздохнул и на миг задержал дыхание. Сердце колотилось. Терять нечего. Пора. Я выскочил из ниши, спрыгнул на мягкий пол, перекувырнулся и бросился к двери. До нее оставалось метра три. У кубарей прекрасная реакция. Но у меня — плазменный резак.
Нити мягко скользнули по лицу. И продолжали скользить, словно я рвался вперед через поле спелой пшеницы, играя в салочки, как в детстве. Обычно веревочные двери кубарей тянулись метра на полтора, но эта завеса все не кончалась. Наконец впереди забрезжил свет, и в следующий миг я выскочил в большой круглый зал. Примерно так я и представлял. Прямо передо мной сидел крупный кубарь. К счастью — один, больше тут никого не было. Пожалуй, самый крупный экземпляр из тех, что я видел. Как и все кубари, цвета он был ярко-алого. Форма его была не кубической — он больше напоминал крупную каплю, которая упала сверху из неведомой пипетки, и уже начала растекаться по полу, но в этот миг окаменела. Приплюснутый шар с носом-шпилем, устремленным вверх и слегка в сторону. Но времени терять было нельзя. Я отпрыгнул, и в следующий миг уже упал у стены сбоку от входа.
Честно говоря, я продумал всё, кроме первой фразы, которую скажу. И сейчас в голове крутилось только дурацкое «не двигаться, это ограбление!».
— Не двигаться, это нападение!!! — проорал я, а Словарь тут же застрекотал на кубарском.
Прошла секунда. Кубарь не двигался. Сустав втянут. Глазной стебелек спрятан. Чем он сейчас смотрит и куда — этого я тоже не мог понять.
— Ты здесь самый главный? — проорал я.
В ответ раздалась переливчатая трель, и сразу в ухе зазвучал Словарь, который произнес неповторимым голосом Пашки: «Да, здесь я самый главный!» Я уже давно привык к тому, что Словарь переводил любые реплики кубарей самым спокойным тоном, но вот к голосу мертвого Пашки привыкнуть не мог, сейчас снова вздрогнул. А трель все продолжалась, и Словарь добавил: «Мне нужно несколько минут, чтобы сохранить информацию. После этого я буду готов».
В тот же миг из незаметного отверстия в панцире вылез длиннющий складной сустав и рванулся вперед. Кубарь сделал ошибку. Если бы он не так быстро дернулся, я бы наверно сперва попытался понять, что он мне сказал, и конечно потерял бы какие-то доли секунды. Но он выбросил сустав одним рывком. И я автоматически нажал гашетку.
Тонкая полоса ослепительно-синей плазмы щелкнула как хлыст.
Реакция кубарей меня всегда удивляла — он все-таки успел втянуть сустав обратно. Но там, куда он тянулся, теперь дымились обломки, потрескивая синими искрами. Запоздало я понял, что это была плашка терминала. Что было очень некстати — неизвестно, есть ли здесь поблизости запасной терминал. А без терминала мой план терял всякий смысл.
— Человек, мне действительно необходимо перед гибелью сохранить свою информацию, — произнес Словарь у меня в ухе спокойно и рассудительно.
— Ни с места! — рявкнул я, постепенно перемещаясь вдоль стены, чтобы держать на прицеле вход. — Двигаться только по моей команде! К терминалам не прикасаться! Ни с кем не связываться!
— Человек, у меня сегодня много несохранённой информации. Перед гибелью я должен передать ее заместителю, — произнес в ухе слегка удивленный голос Пашки.
— Тем лучше, — прошипел я мстительно. — Если цивилизации кубарей дорог их верховный правитель и его информация, то они выслушают меня. Если нет — ты умрешь.
— Так, значит, ты не собираешься убивать меня прямо сейчас, человек? — ответил кубарь, и в его тоне послышалось облегчение.
— Я готов убить тебя в любую секунду, — ответил я честно и твердо. — Мне-то терять нечего, господин президент. Или как у вас принято тебя именовать... — Я скосил глаза на приклад резака — заряда оставалось еще много. — Отойди к стене! — скомандовал я кубарю.
Тот послушно переполз к стенке, мягко и мелко простучав по полу своей каплевидной задницей — как швейная машинка. Я прислушался — вдалеке за пеленой нитей раздавались невнятные шумы, но погони еще не было. Теперь я смог оглядеться в кабинете. Это, несомненно, был кабинет, и стены его были уставлены чем-то, что очень напоминало шкафы с множеством крошечных полок. Большая часть полок была занята. Или это соты, где выращивается молодняк, а передо мной — главная матка?
— Здесь есть запасной терминал? — рявкнул я.
— Есть, — тут же отозвался кубарь. — Здесь шесть рабочих терминалов.
Я огляделся, но терминалов не увидел. Впрочем, это наши компьютеры все похожи, а терминалы кубарей бывают самыми разными.
— Не двигаться! — рявкнул я снова, взмахнув для убедительности резаком.
А затем подошел к шкафу и попытался его сдвинуть. Шкаф оказался тяжелым, мне удалось его отодвинуть лишь на пару сантиметров.
— Это важные книги, человек, — подал голос кубарь.
— Тем лучше. Подойди сюда! Помоги подвинуть шкаф ко входу!
— Зачем двигать шкаф ко входу?
— Не разговаривать! — рявкнул я. — Выполнять! Двигаться медленно и по моей команде! Резкое движение — и я сожгу и тебя и все шкафы здесь!
— Я повинуюсь, — ответил кубарь и начал плавно приближаться.
Шкаф двигался тяжело. Я все время ждал нападения — старался встать подальше и, налегая плечом, не снимал пальцев со спуска резака. Плечо немело — видно, ему все-таки досталось от их мерзкого энергетического луча.
Кубарь нападать не собирался.
Мы загородили проход шкафом. Затем вторым шкафом. И вскоре выросла настоящая баррикада, а стены теперь были голыми. За шкафами никаких тайных лазеек не оказалось, но я все равно был начеку. Велел кубарю откатиться к дальней стене. Сам сел и перевел дыхание. Дыхания, может, и не было, как я уже упоминал. А вот одышку я определенно чувствовал.
— Уничтожать книги — бешеное преступление, — сообщил кубарь. — Это коллекция исторических экземпляров.
— Очень хорошо, — кивнул я. — Обещаю их уничтожить вместе с тобой, если кубари не начнут выполнять мои условия!
— А почему ты думаешь, что кубари начнут выполнять твои условия? Почему ты думаешь, что обществу так важно мое существование?
— Потому что ты, жирная тварь, живешь в самом большом доме на самом центральном этаже в самой большой комнате!
— Не вижу логики, — произнес кубарь.
== Как это начиналось
С незапамятных времен разные народы Земли привыкли называть людей чужого племени иноземцами, подчеркивая тем самым, что те появились из далеких земель. Позже взамен старомодного «иноземцы» пришло современное «иностранцы», но и оно подчеркивало лишь географическое расстояние. И это вполне объяснимо — люди привыкли находить чужаков, лишь отправляясь в путешествие. Либо, наоборот, встречать гостей, проделавших долгий путь. А как же иначе?
Нет ничего удивительного в том, что земляне двадцать первого века, если и были готовы встретить чужую цивилизацию, то где-то далеко, за дальними звездами. Хотя даже на Земле проблема расстояний стремительно теряла значение: самолеты соединяли континенты за считанные часы, а информация при помощи интернета и вовсе летала с молниеносной скоростью, причем эта скорость могла зависеть от чего угодно, но в последнюю очередь — от числа километров. Но мы по-прежнему верили, что самые неожиданные гости обнаружатся лишь в самых удаленных краях, а потому с надеждой смотрели туда, где расстояния самые большие — в небо. Смотрели и мечтали о быстроходных космических судах, которые когда-нибудь помогут нам найти далеких братьев по разуму. Или наоборот.
Поколения фантастов усердно рисовали нам картины звездных полетов и трогательных встреч с чужими кораблями на дальних рубежах галактики. Результатов этой эпохальной встречи предполагалось ровно два: либо дружеский туризм, либо — жестокая драка двух цивилизаций на ратном поле звездных просторов и пограничных рубежей. Так или иначе, но все упиралось в километраж, километраж, и еще раз километраж. Телеги, корабли, ракеты. Изнурительные путешествия и запредельные расстояния — лишь это приходило нам в голову, стоило подумать о встрече с неведомым. Теперь-то уже понятно, каким предрассудком было ожидать далеких гостей, глядя в потолок. Ведь гости обычно стучатся в дверь... Эта дверь появилась под Волоколамском, рядом с дачным поселком «Гидроинженер», и назвали ее Порталом.
До сих пор я не знаю, где живут кубари на самом деле. Быть может, они живут в параллельном измерении или на планете далекой звезды? В прошлом или в далеком будущем? Может, их вселенная микроскопична и расположена в ядре одного из атомов, покоящихся на Земле или в космосе? Или, наоборот, наша Галактика — всего лишь один из атомов их мира? А может, их мир — это плазменные потроха нашего Солнца? Или их мир сам по себе живой организм, а кубари — лишь разумные кровяные тельца какой-нибудь камбалы? У меня мелькнула такая мысль, когда я впервые увидел их туши, похожие на эритроциты. Может, их Вселенная виртуальна и зародилась в недрах мощного земного компьютера, владельцы которого даже об этом не подозревают? Может, их мир — энергетический, и возник когда-то на долю секунды внутри той самой молнии, увидев которую, Тютчев написал бессмертное «Люблю грозу в начале мая...»? Так или иначе, все это не имеет никакого значения. Какая разница, где именно в пространстве-времени находится Вселенная, если ее разумные обитатели сумели прокинуть эффективный Портал между мирами? Портал, который свел проблему путешествия к одному-единственному шагу внутрь непроглядно черной дырки, повисшей в воздухе на краю бесхозного поля, недалеко от ямы с мусором и бездействующего шлагбаума при въезде в дачный поселок с названием «Гидроинженер». Названием смешным, ибо поселок без всяких дыр между мирами уже лет тридцать, как распрощался со всеми своими инженерами и превратился в конгломерат кирпичных коттеджей, принадлежащих горожанам мидл-мидл-класса.
Хорошо, что время на Земле и время в мире кубарей течет одинаково ровно. Хотя я не знаю, как течет время на самом деле — вполне может оказаться, что время для путешественника специально замедляется или ускоряется при помощи неведомого интерфейса, обеспечившего работу Портала. В узких коридорах кубари двигаются стремительней, чем люди, но не настолько, чтобы рукопашная схватка теряла смысл. Особенно, если ты пять лет занимался таеквон-до. А что касается законов физики, свое физическое тело я ощущаю в мире кубарей слегка иначе. Совсем-совсем слегка. Я даже не смогу объяснить, что во мне изменилось, когда я шагнул в дыру Портала. Чуть-чуть плотнее воздух? Чуть более гладкой на ощупь, почти скользящей, стала мне казаться собственная кожа? Чуть более непривычной оказалась траектория, когда я подпрыгиваю вверх и снова приземляюсь на ноги? Чуть более неравномерным стал взмах ноги? Я не могу поклясться, что это действительно так, потому что все необычные ощущения находятся на самом дальнем пороге моего восприятия. Но вот полное отсутствие ветра и сквозняков — это бесспорный факт. Даже если я буду дуть изо всех сил на ладони, ничего не произойдет, и дыхания своего я не почувствую. Запахов здесь тоже нет. А звуки я слышу, и дышится мне здесь легко, и местный воздух кажется свежим. Но воздух ли это? Или неведомая сила делает так, что окружающая субстанция кажется моему телу воздухом? Об этом задумываться не хочется. Точно так же мне не хотелось никогда размышлять, по каким трубам, столбам и колодцам тянутся провода, которые носят электронные импульсы, пока я бегаю в интернете по сайтам разных континентов. То есть, в рабочее время — конечно да, а так — совсем не хотелось об этом размышлять. Работает технология, доступны сайты — и хорошо. Да, поначалу я боялся, что цивилизация, создающая такие неслыханные Порталы, видимо, так глубоко познала устройство миров, что способна уничтожить человечество в одно мгновение. Но кубари не могут уничтожить даже меня, даже внутри своего мира — не могут ни вычислить мое нахождение, ни отключить мое дыхание. Видимо, гейтующий Портал, обработав молекулярный пакет моего тела и пропустив его в иную Вселенную, уже не властен над его дальнейшей судьбой. А может, и сам принцип работы Портала не так уж запредельно сложен, как это кажется нам, не знающим его устройства? Может, чтобы провесить Портал вовсе не обязательно знать в совершенстве все законы, по которым живет Вселенная? Ведь протянуть кабель в канализационном коллекторе тоже куда проще, чем сделать грамотный сайт, это сумеет и слесарь. А работать в интернете — создавать сайты, рушить сервера — этого слесарь не умеет. Ну а пытаться ловить хакеров, сидя с кусачками возле кабеля — занятие и вовсе бесполезное.
Портал появился на первомайские праздники, когда в «Гидроинженере» было особенно многолюдно — в каждом коттедже играла музыка, где-то пели, где-то жарили шашлыки. Необычное явление заметила стайка подростков, которые пили пиво на лавке у шлагбаума. По их словам, в воздухе над землей появилась точка, из которой бесшумно развернулся черный круг метра два в диаметре. Они осторожно подошли, чтобы рассмотреть получше: оказалось, круг совершенно плоский и существует лишь с одной стороны: если зайти с тыла, то там не было ничего. Даже камушки, кинутые с обратной стороны, пролетали насквозь без помех. А вот бутылка, кинутая прямо в темноту, исчезла без следа. Позже, в утренних газетах Портал назвали «Черным зеркалом».
Затем из Портала вывалился багровый ящик, напоминавший чемодан с неровными потертыми боками. Именно в этот миг кто-то из ребят выдохнул: «Что это за кубарь?» Никто еще не думал, что это живое существо. Это после оказалось, что кубари бывают самой разной формы, а квадратными — как раз реже всего. Но слово прижилось.
Далее в рассказах подростков идут нестыковки — одни говорят, что кинулись позвать кого-то на помощь, другие объясняют, что бросились за фотоаппаратом, а обе девушки — Ксения и Даша — признаются, что просто жутко испугались и убежали. Так или иначе, но возле развернувшегося портала на некоторое время не осталось никого, а кубари все появлялись. Когда к шлагбауму выбежала толпа людей, у Портала на земле стояла дюжина багровых тел самой разной формы.
Как рассказывают, кубари зашевелились, затрещали и достали мечи, напоминавшие не то короткие и широкие ленты, не то китайские ножи для рубки овощей. Этими мечами кубари без всякой паузы деловито и сосредоточенно изрубили друг друга в клочья, с хрустом разбивая панцири. Последний оставшийся в живых одним ловким ударом разрубил себя сам.
Почти две недели «Черное зеркало» молчало. Здесь работали ученые, дежурили военные специалисты, сюда рвались немыслимые толпы журналистов и зевак. Биологи, изучавшие останки кубарей, сообщили, что это определенно были живые существа очень сложной организации. Сверху их тела покрывал панцирь, а под ним было подобие питательного бульона, в котором плавали многочисленные ткани, сложные сети и другие непонятные органы. Биологи дружно называли их органеллами: пришельцы не были многоклеточными существами и ткани их тела не были выстроены из составных элементов. Под панцирем у пришельцев прятался выдвижной сустав, больше всего напоминавший бамбуковую удочку, если б она была красного цвета и складывалась, подобно складному сантиметру. Кроме сустава под панцирем находился крупный глаз на стебельке, а также множество маленьких фасеток. Были там и уши, и еще множество непонятных органов, которые, судя по всему, при необходимости появлялись из многочисленных отверстий панциря, закрытых костяными шторками самого разного вида и формы.
«Черное зеркало» продолжало висеть и никуда не пряталось. В него закидывали датчики и приборы, но они ничего не показывали — черная поверхность не пропускала ни электронов вдоль тянущихся проводов, ни радиоволн, ни света, ни звука. А вот самоходный робот, отправившийся в Портал и вернувшийся вскоре обратно, привез богатейшие видеозаписи.
В мире кубарей не оказалось неба. Вместо него на высоте сотни метров находится такая же каменная твердь, как и снизу. Дома свои кубари строят между небом и землей, они напоминают стволы деревьев или колонны, утолщающиеся кверху и книзу. Впрочем, и на земле и в небе кубари роют норы — там у них склады, заводы, лаборатории и просто сложнейшие сети коридоров. Есть ли что-то под уровнем грунта или выше, над верхней твердью, — этого я не знаю.
В мире кубарей светло, но источников освещения нет. Свет идет отовсюду. И в пространстве между низом и верхом, и в коридорах — кажется, будто светится сам воздух. У кубарей все хорошо с технологиями, но они не выставляют технику напоказ, а предпочитают встраивать в стены или запихивать в малозаметные кожухи неровной формы. Такого понятия, как одежда, у них тоже не существует. Никаких понятий о симметрии у кубарей нет. Их тела самой разной формы, да и при создании построек и приборов кубари тоже не интересуются красотой форм.
== Группа контакта
Обменяться группами контакта предложили кубари — появились из портала, объяснили жестами, чего хотят, и удалились. Оставили в подарок интересные предметы своей техники. Тут впервые стало ясно, что кубари разумны — алые чемоданы, рубящие друг друга в клочки, на разумных походили мало, их поначалу сочли роботами или домашними животными. Впору было задуматься, что означала эта первая демонстрация. Но идей ни у кого не было.
Хотя перемещение сквозь Портал было делом секунды, группу контакта формировали долго. Занималась этим, разумеется, российская служба безопасности. Как я теперь понимаю, если бы об этом узнали кубари, то нашли бы здесь еще одно подтверждение нашей агрессии. Не знали они и о том, что среди двенадцати добровольцев половина была военных. Кстати, военные нашей группы в жизни оказались крайне милыми и обаятельными людьми, хотя раньше я почему-то считал, что работники спецслужб — сплошь угрюмые тупицы в погонах.
Помимо военных, в группу контакта решено было включить шесть гражданских профессионалов: психолога, физика, химика, биолога, лингвиста, и кибернетика. Этим шестым стал я. Военные тоже были не просты: один был переводчик, другой психолог, третий военный медик, а специальности остальных не сообщили даже нам. Помню, на второй день знакомства я спросил у нашего Аркадия в лоб: кто он по своей военной специальности? Аркадий широко улыбнулся, а в следующий миг наша беседа соскользнула на какую-то очень интересную, но совершенно не запомнившуюся постороннюю тему. Возможно, это и было его специальностью — умело уходить от вопросов?
Меня порекомендовал друг детства Пашка — филолог по образованию, писатель и музыкант по призванию. Сам он шел, разумеется, в качестве лингвиста. Пашка уверил руководство, что лучшего кибернетика не найти, тем более, что я разбираюсь одновременно и в информатике, и в электронике. Как мне после стало понятно, годился я и по другим параметрам — молод, энергичен, спортивен, не женат, и не являлся светилом науки, которого человечество опасалось бы потерять. Этот тонкий момент я уже осознал, когда Пашка обмолвился с некоторой грустью, что, будь он талантливым писателем, его бы не взяли в группу... Я тогда подумал, что он шутит, а теперь думаю, что наши руководители предчувствовали, чем все может кончиться. Собеседование шло несколько часов, а через сутки мне сообщили, что моя кандидатура утверждена.
Нас собрали и готовили два дня — мы проходили тренинги и инструктажи. Затем еще сутки ждали разрешения. Быть может, кубарей насторожил факт, что мы опоздали на сутки. Ведь группа контакта из двенадцати кубарей вышла из Портала ровно в уговоренный срок, на восходе солнца — прямо к нам, под объективы телекамер, россыпи цветов и звуки гимна России. Их тут же увезли в исследовательский центр и на экскурсии.
А нашу группу контакта задержали из-за международного скандала. ООН встала на уши и требовала, чтобы в группу вошли представители всех крупных государств, намекая, видимо, на США. Ровно сутки продолжались разборки на уровне глав государств, но Россия держалась крепко: это на нашей территории возник Портал, а различные иностранцы снизят единое взаимопонимание внутри группы, что может произвести на братьев по разуму неудачное впечатление. На самом же деле причины были ясны всем, достаточно было почитать нашу прессу, которая кричала о том, что Россия когда-то первой вышла в космос, а теперь первой установит полноценный контакт с братьями по разуму. И хотя ООН выразила категорический протест, спустя сутки президент дал отмашку, и группа гуськом вошла в Портал.
== Мир кубарей
Мир кубарей красив. Их дома, как я уже говорил, похожи на колонны, а твердь снизу и сверху опутана системой ходов, коридоров и лифтов. Некоторые коридоры скоростные — пол там движется. Несмотря на то, что тело кубарей покрыто панцирем — а может, именно поэтому? — они любят мягкое. Все поверхности сделаны из мягких пружинистых материалов, напоминающих резину. А входные проемы в жилища они делают из мягких ниток, висящих сверху и до пола.
В первый день мы объяснялись жестами. Один из наших военных постарался спросить, как здесь борются с кражами и вообще с преступностью, но ответа не получил. Мы решили, что он просто не смог объяснить на пальцах такую сложную тему, хотя чуть позже стало ясно, что кубари вообще не спешат отвечать на наши вопросы, лишь задают свои. Я полагал, что нас поведут на экскурсию, покажут города, быт, произведения искусства... Но нам ничего такого не показывали. Впрочем, искусства здесь, похоже, вообще не существовало, а то, что нам поначалу казалось красивой музыкой, раздающейся в коридорах, было новостными передачами. Очень скромно, я бы даже сказал, очень по-спартански жили кубари.
Запасы еды и питьевой воды у нас были с собой в общем контейнере. Нам настойчиво предложили разделиться, причем намекнули, что расходимся мы надолго. Это не входило в наши планы, но что поделать, если у хозяев заготовлена для каждого из нас обширная программа? Встал вопрос, как поделить провизию. Пока мы размышляли об этом, кубари сами распотрошили наш контейнер и разделили провизию на части, разложив в переносные кожухи. Совсем чуть-чуть еды унесли куда-то в маленьких цилиндрах, живо напомнивших колбы земных лабораторий. Первый кожух с провизией вручили Аркадию, в котором сразу почувствовали руководителя. Разумеется, сомнений насчет того, что и у кубарей есть деление на ранги, после этого не осталось. Да и не было таких сомнений. Второй кожух получила Оксана, психолог с чудесными зелеными глазами и неизменно доброжелательной улыбкой на мягких чувственных губах. Хоть мы были знакомы всего три дня, я уже почти в нее влюбился. Третий кожух дали мне, и тоже сразу увели прочь, тоже под землю. Было в такой раздаче пайка что-то от военных сборов. Но не тревожило.
Скоро я оказался в круглом кабинете, где в углу стояло подобие горшка, а рядом — мягкий топчан-лежанка. Кубари ушли. Я думал, что они вот-вот вернутся, и начнется диалог, но ко мне никто не входил. Шло время, и я начал думать, что про меня забыли. Как такое могло быть? От нечего делать я начал вышагивать вдоль камеры по пружинистому полу, напоминавшему маты в тренажерном зале. Через какое-то время я почувствовал, что не могу просто так ходить по матам без дела — начал приседать, отжиматься, садиться на шпагат, даже немного походил на руках, хотя у меня были опасения, что для официального представителя Земли такое поведение несерьезно. Но главный пункт нашего инструктажа гласил: если не знаешь, как себя повести, лучше вести себя естественно. Я был уверен, что кубари за мной следят, так пусть знают, что люди иногда занимаются физкультурой.
Постепенно комната все больше стала напоминать мне тюремную камеру, и только густая масса нитей вместо двери говорила о том, что меня никто не держит взаперти. Но раз так — то не пойти ли мне прогуляться, если меня никто не спешит развлекать? Или это будет расценено как самовольная вылазка? Наконец я придумал веский аргумент: возможно, кубари проводят эксперимент, насколько людям присущ познавательный инстинкт, насколько их интересует мир братьев по разуму? Иными словами, проверяют, сколько я просижу в комнате без дела?
Я вышел из двери и направился по коридору, запоминая дорогу. В коридорах было пусто, и от этого я начинал чувствовать себя шпионом. Я бы предпочел гулять среди густой толпы местных горожан, ловя на себе взгляды и улыбаясь в ответ. Неожиданно коридор вывел меня на широкий балкон, кругом опоясывавший огромный зал, что располагался внизу. Я приблизился к бортику и замер, поглощенный зрелищем.
Зал выглядел типичной лабораторией — тут и там высились стойки непонятных кожухов. Стаи кубарей деловито перемещались между приборами и терминалами, а посередине на просторной столешнице лежал Пашка — я узнал его по джинсам. Лежал он неподвижно. Ноги Пашки были видны, а верхняя часть тела скрывалась внутри громоздкой полусферы с гроздьями патрубков, напоминавших бигуди. Я сразу догадался, что это местный аналог томографа, которым сейчас исследуют Пашкин мозг. Еще я заметил, что ноги Пашки пристегнуты к столешнице, но тогда не придал этому значения — кажется, в наших клиниках исследуемых тоже пристегивают? Честно говоря, в тот момент я завидовал Пашке — ведь братья по разуму исследуют именно его мозг. Я еще долго смотрел вниз с балкона, но там ничего не менялось. Пашка все так же не двигался, а кубари все так же деловито сновали вокруг. Меня они не замечали, а, может, не подавали виду.
Неожиданно за спиной раздалась трель, и я обернулся. Передо мной стоял угловатый кубарь с далеко вытянутым суставом. Он пощелкал тонкими клешнями, привлекая мое внимание, а затем указал вглубь коридора таким корректным, но непреклонным жестом, каким наши милиционеры предлагают пройти в отделение, чтобы побыть понятым.
Пожав плечами, я отправился за ним, по дороге жестами стараясь объяснить, что я вполне понимаю важность исследований организма, и мне эти исследования тоже очень интересны. Кубарь молчал. Проводив меня до камеры, он указал на подстилку и удалился. Не скрою, я был разочарован. Совсем не так мне виделся контакт с братьями по разуму.
Я попил сока из банки, пожевал высококалорийное печенье, которое входило в наш сухой паек, а затем лег на подстилку и приказал себе заснуть. Получилось это не сразу — сказалось напряжение. Но я все-таки заснул. Мне приснилась одна хорошая знакомая, оставшаяся на Земле и не имеющая никакого отношения к группе контакта. Сон был очень личным, и я бы про него вообще не стал упоминать, если бы не одна деталь: знакомая во сне танцевала, постепенно обнажаясь, а когда на ней остались лишь трусики и лифчик, она грациозно закинула руки за спину, но не смогла справиться с застежкой. Она прекратила танцевать, замерла, нервно копаясь за спиной, а затем крикнула неожиданно мужским басом: «Помогите!» Я дернулся было к ней, чтобы помочь с застежкой, но она пробасила «Нет!!! Нет!!!» — и я замер, растерявшись. Через секунду она крикнула снова, срываясь с баса на визг, полный отчаяния: «На помощь!!! Господи, помогите хоть кто-нибудь!!!!!!!» Во сне я бросился к ней, а в следующий миг проснулся и понял, что сижу на топчане, и сердце мое бешено колотится.
Вокруг стояла тишина. Я успокоился и еще долго лежал с открытыми глазами и думал, не спросить ли мне завтра у психолога Оксаны, если я ее увижу, что бы значил такой сон? Единственное, мне почему-то не хотелось объяснять Оксане, кто эта женщина — мы расстались с ней много лет назад, и с тех пор я старался о ней не думать. Я начал размышлять, почему мне так не хочется рассказывать именно Оксане про свою бывшую женщину, и не заметил, как уснул.
Разбудили меня кубари — они принесли спираль из блестящего пластика, которую нацепили мне на голову как шапку, вставив одним концом в ухо. Сделав это, кубари отошли на пару шагов, и один из них заскрежетал с переливами. В следующий момент в ухе раздался знакомый голос:
— Доброе время суток! Попробуйте пользоваться Словарем?
— Пашка! — крикнул я. — Слышу тебя! Как ты?
Спираль на макушке издала серию переливающихся звуков, и я понял, что за ночь кубари сконструировали автоматического переводчика.
С этого момента общение пошло легче. Словарь знал далеко не все слова, но быстро обучался прямо со слуха. Да, общение пошло легче, но, с другой стороны, я начинал себя чувствовать все более неуютно — кубари почти не отвечали на мои вопросы, а сами пытались выспросить слишком много о нашей жизни. Сначала я отвечал охотно, затем более односложно, и, наконец, мое терпение лопнуло. Я предложил чередовать вопросы. Кубари ответили в том смысле, что это сейчас ни к чему, а важно поговорить о земной технике. Я сказал, что устал от вопросов и прошу меня для разнообразия и отдыха сводить на экскурсию. Потрещав между собой неразборчиво, кубари повезли меня на свой подземный завод — именно тогда я увидел двигающиеся коридоры. Ехали мы недолго, минут пять, коридор несся слегка под уклон, уходя все глубже и глубже. На заводе оказалось скучновато: урчали механизмы, грохотали транспортеры, очень похожие на наши. Мы прошли сквозь цеха и остановились у недостроенной части завода. Здесь я увидел, как прокладывают электрический кабель — квадратный кубарь, притаившись за щитком, сидел с плазменным резаком у стены и прорезал в ней щель. Синяя плазма била и искрилась, стена плавилась. Рядом валялась еще пара резаков — похоже, их хозяева ушли на перерыв.
Меня подвели к бухте электрокабеля, и разговор пошел об электроэнергии. Говорили мы долго и оживленно. Выяснилось, что вместо металлических жил в силовых кабелях у кубарей тянутся тонкие металлические трубки, пустые внутри. Какой в этом смысл, я так и не понял — Словарю катастрофически не хватало элементарных понятий, скорее всего потому, что гуманитарный Пашка их попросту не знал. Это и неудивительно — физику в школе он сдал на тройку, и то благодаря мне.
Затем мы вернулись обратно, мне предложили отправиться к себе и отдохнуть. Я спросил, нельзя ли мне пообщаться с группой — например, с Пашкой, с Оксаной? Хотя бы для того, чтобы обменяться впечатлениями? Но мне ответили, что это невозможно.
--------------------------------------------------------------------------------